На Токио медленно опустилась летняя ночь, окутывая город прозрачными сумерками, обнимая дома тенями, шелестя ветром в листве деревьев, звеня цикадами в тёмных кронах, сливающихся с небом, будто являясь продолжением оного. Дневное тепло сменилось прохладой, приятно остужающей лицо и руки.

Кими любила ночь. Не только за то, что ночью ты никому ничего не обязан и можешь заниматься своими делами; не только за то, что ночь – самое время для влюблённых; не только за ночную прохладу и мириады звёзд в небе. Она любила ночь за уединение, которое приносило ей это время дня – раньше. Сейчас – по-другому: Кими видела ночь в глазах любимого и за это любила ночь ещё больше.

Живя рядом с гулем, разделяя с ним всё, кроме пищевых предпочтений: дом, кровать, даже, как иногда ей казалось, душу, Кими пыталась понять, о чём он думает, что чувствует. Ей было интересно, до ужаса любопытно, как гули ощущают окружающий мир. Конечно же, не так, как люди. А как тогда?

Кими часто просила Нишики: давай погуляем ночью. Но у него была вечная отговорка – опасно. Хотя Кими и знала, что ночью Нишики чаще всего охотится. Просыпаясь, нащупывала вместо его тела пустоту и не могла заснуть, переживая, не попадётся ли любимый следователям, не будет ли ранен другим гулем? Только под утро сон смежал её веки, и то лишь затем, что Нишино не хотела, чтобы он волновался.

Гулять ночью – опасно. Страшно, особенно после того, как она узнала, что гули бывают не только в очередном выпуске новостей. Но всё равно – тянуло. Отчаянно тянуло. Потому, когда Нишики поехал вместе с Йомо за продовольствием (страшное действо, о котором Кими не хотелось думать), она решила всё же пройтись.

Надев лёгкую джинсовую курточку, чёрные бриджи и балетки, чтобы, в случае чего, было удобнее бегать, Кими вышла на улицу, окунаясь в аромат ночной свежести. Вдохнула полной грудью, осмотрелась по сторонам, и пошла вперёд.

Прохожих почти не было: наверняка, боялись гулять в одиночку. Кими не боялась. Вернее, она изо всех сил пыталась уверить себя, что не боится. Что тут такого? Ничего страшного не произойдёт. Не может произойти. Это же просто Токио.

Какой она была наивной, Нишино поняла, когда услышала за спиной шаги, а затем – вкрадчивый голос:

- Вы не подскажете, который час?

Кими обернулась, увидела молодого мужчину. Пытаясь заверить себя, что это самый невинный вопрос из всех существующих, она посмотрела на аккуратные наручные часики – подарок Нишики – и тихо ответила:

- Половина второго.

А потом глаза незнакомца почернели и вспыхнули алым.

Кими отступила на шаг, и, когда гуль схватил её за руку – закричала. Пронзительный и громкий крик разрезал ночную тишину, как нож масло, а Нишино вырвалась из хватки гуля, кое-как его отпихнула (благо, гуль был явно ослабевшим), и побежала. Однако всё равно слышала у себя за спиной шаги, настигающие её.

Улицы были пустынными и тёмными. Кими бежала – что ей ещё оставалось, - изо всех сил работала руками и ногами, пытаясь ускорить бег, оторваться от преследователя, и чувствовала себя зайцем, за которым гонится волк. Наверняка, зайцы испытывают то же чувство. Правда, пробежав ещё пару метров, Кими вообще перестала думать. Осталось только желание выжить и потому – бежать, уже даже не пытаясь выровнять дыхание. Вперёд, вперёд – и тут под ноги Кими подвернулся бордюр, которого она не заметила.

Девушка упала, больно стукнувшись коленом о землю, и мрачно подумала: всё. Как глупо. Сейчас этот гуль её догонит и сожрёт. Жалкий и ослабевший от голода гуль, которого у неё сначала даже получилось отпихнуть.

Перед глазами, как в сюжете романа, пронеслась вся её жизнь: мама, папа, братья, Нишики. Нишики, который всегда так оберегал её. Нишики, который строго-настрого запрещал ей гулять ночью одной.

Какая она всё-таки дура!

Кими закрыла лицо руками - отчасти от стыда, отчасти не желая видеть лицо своего убийцы и надеясь, что убьют её быстро, но тут шаги гуля, уже почти приблизившиеся к ней, прозвучали мимо. Кими открыла глаза и увидела…

Собственно, она сразу не поняла, кого.

Выглядел этот парнишка (или девочка?) совсем ребёнком. Худощавый, низкорослый, странно причёсанный и не менее странно одетый (у него что, на ногах тапочки?), но в руках у него были ножи. И этими ножами он ранил гуля.

«Не может быть», - глупо подумала Кими, отползая от убегающего монстра, который явно спасал свою жизнь, а потом перевела непонимающий взгляд на странного спасителя, который… спокойно ел драже.

Кими поднялась с земли, отряхнула бриджи, которые порвались на кровоточащем и неприятно саднящем колене, досадливо поморщилась и, пока мальчик (допустим, всё-таки мальчик) наслаждался сладостями, тихонько рассмотрела его пристальней.

По всему выходило, что он может быть только следователем CCG: не испугался гуля; ранил гуля; носил с собой оружие – и так далее. И, когда Кими поняла, с кем имеет дело, тут же предпочла иметь оное с кем угодно, кроме следователя. Пусть с тем же самым гулем, который убежал, что ли.

Потому что одно дело – погибнуть самой, и совсем другое – навести беду на любимого и его товарищей.

Беда же тем временем спокойно поедала «морские камешки».

Кими хотела тихонько улизнуть, так как о её существовании «беда» явно забыла, но тут мальчик снова вспомнил, что она тут есть.

- Хммм, я не люблю сладкое, - ответила Кими первое, что пришло ей в голову, - кстати, спасибо вам.

Называть парнишку на «вы» было очень сложно, почему-то его вид просто располагал к фамильярности, но Кими постаралась изо всех сил.

А теперь нужно незаметно уйти.

Кими отчаянно понадеялась, что от неё не пахнет гулем – мало ли, может, эти следователи и запах чуют, как гончие псы.

Вот и гуляй после этого по тёмным переулкам.

«Уходит» , - Кими радостно расслабилась, даже вздохнула бы с облегчением, если бы не боялась снова привлечь внимание странного мальчика. Пусть уходит. Да, он спас её, нужно испытывать благодарность – Кими и испытывала оную, но ещё больше – страх. Не за себя. За тех, кто ей дорог, за тех, за кого она отвечает. Зная такой секрет, Кими понимала, что это – её тяжкое бремя, и в то же время – радость, ведь именно Нишики стал её семьёй – не по крови, но по духу. Друзья Нишики автоматически становились и её друзьями.

Иногда Кими боялась потерять себя, растворившись в любимом человеке. Но нет, её натура была с ней – любопытная, живая, - такую так просто не спрячешь, такую не заставишь сидеть дома и штопать бельё – Нишики это понимал. Несмотря на то, что Кими безумно его любила, у неё была своя дорога, пусть и очень тесно переплетённая с дорогой, по которой шёл он.

«Уходи», - мысленно подгоняла мальчишку Кими, и сама собиралась уйти, но тут он повернулся и уставился прямо на неё. Так близко, что Нишино ощутила запах конфет, которые мальчик только что ел.

- Кими, - смысла скрывать своего имени не было – наверное. Хотя потом наивная Нишино засомневалась в этом – вдруг у CCG есть наводка и на неё?

- Очень приятно, - заикнулась Кими, понимая, что надо что-то сказать. Она лгала. Ей совершенно не было приятно. У неё болело расшибленное колено, она боялась и хотела только одного – вернуться домой, лечь в постель и ждать Нишики, а потом спрятаться в его объятиях от всех своих страхов – обычно получалось. Она успокаивалась, как только он касался её волос.

- Кинотеатр? – вот только приглашения в кино ей не хватало. Хотя, судя по облику мальчишки, вряд ли он бы пригласил её куда-нибудь. Да Кими и не пошла бы.

Но следующие слова Джузо заставили Нишино похолодеть. Она изо всех сил постаралась не выглядеть испуганной – хотя быть испуганной сейчас, после нападения гуля, для человеческой девушки – нормально.

- Я не знаю такого кафе, - Кими как можно убедительнее пожала плечами, - я совсем недавно  переехала в этот район.

Лгать было легко. Да и поверить в её ложь было, наверное, легко – если у следователей не было наводки.

«Кими, ты становишься параноиком».

Тайна, которую она каждый день носила в сердце, стала тяжелее камня.